Чудеса там где в них верят.
По просьбам трудящихся продолжаем банкет. Напоминаю, все буковки и прочее посвященное персонажам легко находится по тегу "матчасть". Для удобства, конкретно этот текст с начала:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
NEW
Часть 6Сабрис жадно вглядывался в каждую, казалось, незначительную деталь – мелкие трещины на сером истертом камне, далекие силуэты гор, редкие худосочные травинки, стелящиеся по земле. Будто ничего не изменилось, как если бы Йоль по своему мимолетному капризу остановила время этих мест, словно знахарь схоронил в растворе редкий ингредиент, оставила островок из прошлого, но без умысла – просто, поддавшись моменту. Была ли она способна на это?
Юная Рей казалась чужой здесь, среди застывших теней прошлого, но уместной, как колдовской огонек на болотах. Как проводник. Только вот… спасет или погубит?
Это были странные мысли, наполненные печалью. Но теперь, спустя маленькую вечность, даже они не имели значения.
- Я слышал твою молитву, - Сабрис смотрел на маленькую шии, хрупкую, растерянную, смущенную подобным признанием. Походило на то, что она ведала не более, чем он сам. Это тоже было не важно.
- Я обещаю тебе... - небо расцветало ночным сиянием: здесь всегда, сколь долго существовал Террайхель, от заката до предутрия вступал в свои права Ледяной Север.
-...свою помощь... - он легко поднялся на ноги, увлекая за собой Рей, зачарованно-покорную, чувствуя, как перехватывает дыхание, как заходится сердце, словно взбесившись.
Рей не была уверена, что не грезит наяву. Поросшие мхом камни определяли окружностью границы причудливого узора, что был выбит тонкой вязью на поверхности скалы. И Сабрис увел ее в самый центр этого священного, несомненно, круга.
Странно... Сколько Рей приходила к Уэтаскивин, но ни единого раза не замечала.
Воздух скручивался и распрямлялся, тянулся и падал, словно был из плоти и крови, символы оживали, разгорались синим потусторонним светом. Тонкая грань между реальностью и сном стерлась, перестала существовать. Помстилось: ветер распался на тысячу голосов, стройным хором взывающих к кому-то древнему, забытому.
-...твое желание...- Сабрис отступил на шаг. -...я исполню.
Он больше не выглядел изнуренным. Он выглядел величественным. Рей не смела отвести глаз, когда мужчина вдруг опустился на одно колено пред нею. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что все правильно. Все хорошо.
Ночь окутывала, клубилась, темным и вязким коконом сплетаясь вокруг, и в ее бесплотных глубинах колдовскими огоньками светили звезды. Близко - стоит вытянуть руку, и ладонь коснется холодного липкого света.
"Я уже видела это",- вдруг поняла Рей. "Очень давно, так давно, что совсем позабыла, и даже теперь не могу толком вспомнить. Быть может в детстве?.."
Волнение, растерянность и робость, до сих пор владевшие ею, отступили, растворились где-то в глубине чарующей ночи.
- Рей-шии, - позвал Сабрис. Нечеловеческий синий свет на секунду мелькнул в глубине его глаз. - Ты боишься?
- Не боюсь… - ответила она честно, смутно удивляясь, отчего же ей и вправду не страшно.
- … тебя, - Рей не собиралась говорить этого, но слова слетели с губ быстрее, чем она успела подумать.
"Словно наваждение!"
Но в тот же миг морок развеялся.
- Нам нужно немного поспать, - молвил Сабрис изменившимся голосом, - Завтра будет длинный день.
Рей не нашла в себе сил поспорить.
Часть 7Прелестное дитя краткого северного лета, фарфоровая кожа, усыпанная мелкими веснушками и пронзительно-синие глаза. Весеннее небо над снежными вершинами и теплое медовое солнце - редкая девочка, красивая. Немного взволнована обрядом - прикусывает губы, вглядываясь в осыпающееся тело смерча.
Он по праву зовется Несущим Беду, но это лишь одно из тысячи данных имен, страшных и точных. Маленькая жрица не ведает, кого испрашивает явиться?
- Звала бы Солнечного Бога по примеру матери своей, юная шии, было глупо рассчитывать на мою помощь, - хрипло и холодно бросил мужчина, движением руки окончательно усмиряя ветряной кокон.
Она подходит, шелестя затейливым одеянием из тонкого шелка, беззастенчиво, и безо всякого удивления. Значит все-таки знала.
- Верно, моя мать молилась о Благословении, когда понесла ребенка, как и каждая непраздная девица, от кухарки до королевы, - девушка неловко накрутила на палец светло-рыжий локон. - И солнцеликий Лето услышал ее, как ни странно. Я здесь, но ты неверно понял мои намерения, Повелитель Бури. Я не ищу твоей помощи, - молвила она, и голос ее звонким ручейком влился в далекий грохот океана.
"Что за дерзкая девчонка", - злость и любопытство равно охватили мужчину.
- Тогда чего тебе нужно? - обманчиво-спокойно спросил он. В ту же секунду порыв ветра разметал длинные волосы жрицы. Незримо и мгновенно сгустившийся воздух обернулся нерукотворным мечом, острием своим легко коснувшись нежной девичьей шеи, стальным хладом потянулся к хрупкому биению жизни.
- Чего же? - вновь задал вопрос Бог Ветра, вдруг оказавшись так близко, что дыхание его, легкое и жаркое, понуждало полыхать румянцем щеки.
Он ожидал страха, покорности, слез - простой эмоциональной связки, предсказуемой реакции смертной девчонки. Только ничего подобного не случилось. Ясно-синее небо тонуло в ее смеющихся глазах, и он увидел в их глубине свое отражение - хмурое и растерянное. Злость горьким ядом обожгла нутро. Что за непуганая пташка?
- Думаешь я играю с тобой? - голос его раскатисто грохотал.
Хотелось покончить с этим абсурдным действом. Сперва ему подумалось лишь испугать незадачливую шии, но теперь он желал перерезать ей горло и отправиться обратно, в Скайрхель, до беспамятства надраться в верховой таверне, отвесить пару тумаков прислужникам и, если все пройдет гладко, вновь обрушиться вниз стремительным ураганом. А тогда он уже забудет о хрупкой синеглазой шии, на свою беду призвавшей Ветер.
Меч в руке его уже дрогнул, предвкушая дурманящий острый вкус крови, когда непокорная девчонка сама подалась вперед, коснулась теплой ладошкой его обнаженной груди, открываясь полностью, так доверчиво, словно…
- Я не боюсь тебя, - проговорила она, заглядывая в его глаза пытливо, с какой-то робкой надеждой. – Ты можешь попытаться убить меня, как и пожелал, несомненно. Возможно это сработает?
«Как странно…» - сердце зашлось в бешеном ритме, так сильно, что закладывало уши и ее слова утекали прочь, растворяясь в оглушительном шепоте океана. Злость потеряла все краски, выцвела в мгновение, не оставив о себе и воспоминания. Смертоносное тело меча, словно мираж пошло рябью, исчезая. Так случилось впервые. Впервые кто-то не испугался его.
- Мое имя Инмираль, - невпопад проговорила юная жрица. – На предвечном языке это значит…
-… наваждение, - закончил за нее Бог Ветра. – Воистину, - он впервые улыбнулся и девушка с облегчением и радостью улыбнулась в ответ.
Сабрис с тоской отпустил прекрасный сон. Стремительно тускнеющее воспоминание опалило волной нежности и ядовитой боли, так остро, словно бы не минуло с той весны более трех столетий.
Временами ему казалось, что рана затянется, оставив на душе уродливый кривой шрам.
Небо над головой пронзали последние предутренние звезды и блеклые, почти истаявшие, отсветы Ледяного Севера, уступая бледно-лиловому мороку близкого рассвета. Совсем рядом, почти под боком, тихо выдохнула Рей. Она мерзла под его добротным шерстяным плащом, в который Сабрис велел ей завернуться, и неосознанно льнула к нему, ища тепла. Сейчас, когда ее глаза были закрыты, мстилось, боги даровали ему чудо, вернули Инмираль, целиком, до последнего воспоминания.
Он поверил бы в это, если бы не знал богов, если бы не был и сам рожден одним из них. Даже самые добросердечные лишь прятали глаза, пока Йоль творила заклинание, навсегда закрывая родной остров от его глаз, с презрением глядя на своего бывшего соратника.
Наверное, кто-то все же сжалился над ним. Инмираль неизменно приходила каждую ночь, стоило лишь сомкнуть тяжелые веки, устраивалась подле костра, иной раз в задумчивости смотрела на звезды, сказывая о чем-то, но слова ее он не мог припомнить наутро. Изредка Мира являлась в воспоминаниях, как сегодня, и эти ночи были самыми больными.
Осторожно, стараясь не потревожить сон юной шии, трогательно ухватившейся за край его рубахи, Сабрис поднялся. Уэтаскивин, словно пеленой, укрывался молочной пеной тумана. Хватило лишь движения руки, чтобы разогнать его, привычно, мощно.
Сабрис жаждал вернуться домой. Он был готов сражаться за это право, одну лишь призрачную возможность отомстить. Но он не был готов увидеть у врат, на краю мира, испуганную девочку, по злой шутке солнцеликого ублюдка всеми своими чертами повторяющую его Инмираль. Такой могла бы стать ее дочь, если бы это не было столь невозможным.
Сабрис думал, что просто сошел с ума, и на деле дрейфует где-нибудь в бескрайних просторах ледяного океана, не в силах победить пустившую корни болезнь. Даже если ему, прежде грозному Повелителю Бури, была уготована подобная участь, он принял свою судьбу легко, без борьбы. Кто-то милосердно даровал ему второй шанс, силою, что древнее, могущественнее воли Йоль и самого Скайрхеля. Пусть небо в глазах Миры лишилось чарующей синевы, и пусть никогда не промелькнет во взгляде ее ни тени узнавания. И если Рейнбель-шии лишь внешностью сложилась неправдоподобно похожей на Инмираль, пусть. Лишь одно желание пульсом билось из самых глубин его измученной души – явь ли, морок ли – не исчезай. Больше никогда.
Неумелая молитва низвергнутого Бога растворилась в чистом амарантовом пламени рассвета.
Часть 8Рей проснулась ко времени утренней росы, ласковый ветер легко играл с ее растрепавшимися волосами, пахло солью и, совсем немного, яблоневым цветом. Тело неприятно болело после ночевки на голой земле, но это ничего не значило. Сама не сознавая до конца причин, Рей чувствовала, как душа ее полнится теплым ощущением счастья, толи забытым, толи испытываемым впервые.
Сабриса не было рядом, но девушка чувствовала его присутствие так явственно, словно видела воочию. Это тоже было странно. Но, говоря открыто, и небо, и скалы, и бескрайний океан, и юрких черноглазых ящерок под ногами - целый мир, Рей словно увидела впервые.
"Дивно, - думала она, улыбаясь. - Я не знаю, что станет со мною завтра, и не желаю думать об этом. Я не чувствую боли, оттого, что Тиа оставил меня, я верю, с ним не приключится ничего дурного. Словно кто-то пообещал мне..."
Ступать босяком по влажной траве было так хорошо, что на мгновение альвочка прикрыла глаза от удовольствия. Сабриса Рей нашла сидящим у края, куда волны с начала времен целовали каменную твердь Уэтаскивин. Мужчина задумчиво наблюдал за дородным ликом Солнцебога, неторопливо совершающим каждодневное правило. Наверное поэтому глаза его казались болезненно усталыми.
"Ты ослепнешь, если будешь смотреть слишком долго", - хотела сказать она но, поразмыслив, просто опустилась рядом, оправив рваный подол. Сабрис тем временем оторвался от созерцания небесного светила и повернулся к ней, все еще немного задумчивый, улыбаясь, казалось, грустно. Целое мгновение Рей вглядывалась в глубину его медово-шоколадных глаз. Ей хотелось потребовать, чтобы он все объяснил ей, рассказал, кто он, откуда, и что там, за океаном, куда отправился Тиа. Чтобы ответил, отчего ей так хорошо рядом с ним, и вчера, когда он опустился на колено перед нею, что именно они друг другу пообещали?..
- Вы знаете, что это за место? - спросила она вместо этого, опуская глаза.
- Расскажи, - попросил Сабрис тихим хрипловатым голосом. Рей бросило в жар от этого глубокого и по-своему интимного тона и от того как внимательно он смотрел, но она заставила себя говорить.
- Брат сказывал, в давние времена здесь молились Единым богам, испрашивали милости и благословения. Место почиталось святым. Я не знаю, правда ли, теперь этого не у кого спросить – альвы боятся приходить сюда, да и не видят проку.
- А ты? Почему же ты приходишь? – Сабрис склонил голову, вглядываясь в ее глаза.
- А я… не знаю, меня сюда тянет. Иногда. Когда мне не у кого более испросить помощи, я молюсь этим древним Богам. Вы сами слышали, - Рей снова залилась румянцем. - А бывает, хочется побыть одной, безо всех этих проклятий вокруг и ненависти.
Казалось, Сабрис немало удивился. Точно - он ведь нездешний, не знает, что ведьму благо обойти бы за версту. А Рей совсем не желала его презрения, когда он узнает… Это было глупо. Забыть о том, кто ты, так легко открыться, а потом мечтать, что он не отвернется.
- Помогает?
Может он не понял о чем речь? Рей не верила своим ушам. Наверное, она долго не отвечала, растерявшись, и Сабрис понял это по-своему.
- Я не буду прислушиваться к байкам, чтобы узнать тебя, юная шии, - молвил он все тем же колдовским голосом. – Я хочу сделать это сам. Ты позволишь?
Он понял все. И не отвернулся.
- Да, - сказала Рей просто.
- Тогда быть может расскажешь мне еще об этих местах и… о богах?
Просить дважды Сабрису не потребовалось.
Часть 9- У меня не получается, - повторяла Мира раздраженно, растирая ушибленное колено.
Сабрис только поморщился – больно ей почти не было, воздух смягчил падение. Несмотря на все эти слова, она справлялась, в ином случае дело не обошлось бы без синяков.
- У тебя получается, - терпеливо объяснил Сабрис. – Но ты каждый раз отвлекаешься, и, естественно, падаешь.
Странная она была, эта бесстрашная шии. Вместо того чтобы испросить Бога Ветра о тихом дружелюбном море без шторма или о безветренной теплой осени, ясноглазая Инмираль пожелала свободы. Так и молвила, и за руку взяла, глядя в глаза. Эта ее откровенность поражала Сабриса, одновременно опаляя непривычным теплом и сковывая.
«Я обещаю тебе», - прошептал он тогда, скрепляя ритуал.
Знал ли он как исполнить это желание? Инмираль сказала, что в мире нет ничего и никого свободнее ветра. Сабрис размышлял над этим туманными утрами и прохладными вечерами, не торопясь, взвешивая каждый возможный вариант. А пока учил Миру тому, что умел сам – летать, чувствовать ветер, управлять его токами и силой.
Ветер был его незримой частью, сколько он помнил себя, стихия подчинялась его воле беспрекословно – разила, сметала, крушила. Страх смертных перед этой неуправляемой силой породил бесконечно много зим назад его, настоящего Бога, и питал, как питает почвы вода.
Все они родились так – оттого что в них верили. Подобные Сабрису – порождения страхов, считалось, несли беду. Но были и другие, приносящие по мнению смертных жизнь и радость. Светлые Боги, как они звали себя. Шии всегда обращались к ним, ища защиты и покровительства для своего народа, испрашивали ровно одного и того же – богатого урожая, мирного быта, теплого лета. Сабрис никогда не интересовался, позволено ли шии выбирать, кого и о чем просить, или смертные посылают к Уэтаскивин девочек, как жертвенных барашков в давно забытые зимы, желая лишь исполнения своих желаний.
Сабрис знал, что Мира пришла сама. Ни одной шии не позволено было бы взывать к Буре, как бы ни обстояли дела Террайхеля. С их точки зрения это было бы столь же бесполезно и глупо, как отдать ценного ритуального барашка на растерзание Тварям. Гораздо осмотрительнее испросить Светлых Богов разобраться с проблемой. Будто это в их силах.
Чего Сабрис не знал, так это позволено ли было Мире совершить этот выбор. Не оттого ли она возжелала свободы, что томилась неволей?
- Давай еще раз? – попросила Инмираль, передохнув немного.
Чтобы управлять стихией, Мире приходилось взывать к его силе, силе Бога, связанного обещанием, и его ветер подчинялся. У юной шии действительно получалось отлично. Воздушные токи слушались ее. И берегли. Сабрису не доводилось прежде исполнять желания дочерей Лето, он не знал, что именно порождает связь между ним и Мирой, и отчего зависит ее сила. Но навязчиво представлялось: верный хозяину пёс не требует команды. Он чувствует наперед, кого следует порвать, и кого охранить. Его «пёс» виляет хвостом от восторга и лижет руки этой улыбчивой и непокорной шии. Каждый раз, когда Мира падает, он устремляется к ней, удерживает ласково, и от этого нового уклада Повелителю Бури неспокойно и сладко.
Ко времени, когда тени исчезают, Рей пересказала столько историй, что сама удивилась сколь много их знает. Сабрис внимательно слушал, кивая иногда или недовольно хмурясь, будто оценивая. Они устроились возле яблоньки, но чуть поодаль, где травы прорастали сквозь камень и пылко цвели, а ветер задорно увивался вокруг, где открывался вид на снежный кряж, уходящий прочь от океана, вглубь Альвилона.
Рей замолчала, переводя дух, и впервые задумалась о том, что ей делать, куда теперь идти, когда возвращаться некуда. Стоит ли передать весточку Мастеру, который наверняка решил, что Тиа забрал ее с собой? Но старик так сердился, когда услыхал, что брат жаждет выйти в море. Как Рей объяснить, что и ей не место в Городе Гор, что она не вернется?
Только что ни скажи – срамно, они бросили своего наставника, радевшего о них вопреки всем. Ушли втихую, не простившись.
- Что мне делать? – спросила Рей, рассказав Сабрису эту – последнюю за утро историю. – Как поступить по совести? – ей было неловко вот так просто вывалить свои проблемы на нового знакомца, но отчего-то такое решение ощущалось правильным.
- Он заслуживает знать, - пожал плечами мужчина. – Ты сказываешь о нем, словно об отце. Но решение уйти – твое право. Возможно, старик понимает это, но расставание всегда тяжело. Поговори с ним, станет легче.
- Вы правы, - подумав, ответила Рей и улыбнулась самую чуточку грустно.
Часть 10Сабрис не думал скрывать от Рей то, кем он является. Но у нее за последний день вся жизнь перевернулась с ног на голову, захлестнув мыслями, переполнив переживаниями настолько, что, видимо, его появление и обряд она подсознательно приняла как данность, опустив важность деталей. Рассказать ей правду сейчас было немыслимо – слишком много, слишком тяжело. Уверенности, что Рей сейчас готова осознать всё у Сабриса не было, и он принял решение подождать с этим до тех пор, пока девушка не спросит сама. Кроме того, пока он оставался в ее глазах простым путником, стоило выяснить насколько изменился Террайхель, что случилось после его изгнания. Эти вопросы Повелитель Бури намеревался задать Мастеру, о котором так переживала Рей, возможно тот достаточно стар, чтобы помнить былые времена, ведь жизненный срок альв намного превосходит человеческий.
- Пойдем же, - мягко сказал он.
Рей встрепенулась, поднялась быстро и улыбнувшись мимолетно бросилась к яблоньке, желая проститься. Кто знает, когда еще доведется прийти сюда. Сабрис спокойно ждал, скрестив руки на груди. Он отвернулся, глядя бездумно на бегущую по склону тропу и не был готов услыхать позади себя оглушительный треск, как если бы земная твердь раскололась пополам. Слитным движением преодолев пару саженей, он был готов ко всему, но верный ветер извечно опередил – порывом оттолкнул застывшую от неожиданности Рей прочь от исполинского ствола, тяжело рухнувшего в объятья темных вод. Был слышен сытый всплеск воды далеко, а после слух вновь затопила тишина. Старая яблоня переломилась надвое, и теперь было видно, что она истлела изнутри, оставив, словно скорлупу, видимый надежным остов. Останки не походили на добрый полнотелый пень – нутро сделалось трухой и неприятно темнело в неровном кольце сероватой коры.
- Яблонька… - с болью в голосе отозвалась Рей, несмело приближаясь к уродливым останкам.
Сабрис подошел вместе с ней, стараясь держаться близко, в полушаге. Он понимал что все, что могло случиться, уже случилось, но пересилить себя не вышло.
- Эй, - тихо заговорила Рей, приглядываясь, - Здесь росток.
И Сабрис тоже увидел: в кольце полого пня, среди щеп, тонкий прутик с двумя почками по краям – будущие листья. Зрелище поражало. Воля к жизни этого маленького существа победила законы природы и время. Сейчас, именно сейчас, словно то был знак, которого Сабрис страшился и желал. Он помнил раскидистые ветви одетые листвой и маленькие яблоки, наполненные сладким соком и чистейшей магией. Это было в ее духе – выживать, вопреки всему.
- Вы только не смейтесь надо мной, - попросила Рей, теребя подол – Я хочу взять ее с собой, - она кивнула на росток, пытаясь подобрать слова. – Здесь нет жизни, а она была моим другом.
«Дежавю», - вспомнил Сабрис мудреное словечко, запрещая себе удивляться. Вслух он произнес:
- Конечно. Я помогу, - и добавил – Зови меня на ты, Рей-шии, если можно.
Часть 11К воротам Города Гор они подошли, когда занимался вечер. Сабрис накинул капюшон и Рей немного позавидовала ему, хотя теперь, когда рядом с ней шел широкоплечий незнакомец, горожане лишь кидали на нее злые взгляды, не решаясь глазеть в открытую или оскорблять. Возвращаться было неприятно, но необходимо.
Еще Рей немного боялась, что не смотря на свои слова, Сабрис станет иначе смотреть на нее, после того как увидит все своими глазами, но он ободряюще коснулся ее плеча и несильно сжал. После этого жеста, на горожан она перестала обращать внимание, и поспешила к знакомому дому.
Старый Мастер выглядел уставшим, черты его стали резче и будто прибавилось морщин, но увидев свою юную ученицу, он улыбнулся тепло и искренне.
- Думал, не увижу тебя снова, милая.
И Рей с порога бросилась его обнять.
- Моего спутника зовут Сабрис, - сказывала она, отстранившись, - Он путешественник.
Мастер кивнул, глядя внимательно, словно оценивая, так, что Повелителю Бури стало неуютно. Но что-то решив для себя, старик пригласил его и Рей садиться к столу, и накормил недурственной похлебкой да горячими капустными пирожками. Ели они оба жадно и с аппетитом – сказывался забытый ужин и пропущенный завтрак - а после от души поблагодарили хозяина дома.
- Мастер, - начала Рей, опуская глаза, после того как они закончили трапезу. – Мне нелегко говорить это, но я пришла проститься.
Старик принял ее слова стойко, хоть Сабрис и видел, как тяжело ему было слышать их.
- Я не собираюсь выходить в море, как Тиа, подвергать свою жизнь опасности или что-то подобное. Но не могу остаться. Больше не могу.
Рей набралась храбрости и посмотрела в глаза своего учителя. Он долго молчал, и альвочка уже была готова расплакаться, но старик в конце концов ответил.
- Мне будет тебя не хватать, - молвил он тихо. – Но сегодня отдохните здесь, я хотел бы собрать кое-что для тебя, милая.
Рей согласилась с благодарностью. Вскоре, она и правда ушла в дальнюю комнату, извинившись. Отправляться решено было ранним утром и выспаться ей определенно стоило.
Только за альвочкой закрылась дверь, Мастер в упор посмотрел на Сабриса.
- Ты не похож на сиу и даже кволи, ежели они существуют до сих времен, но говоришь чисто, хоть и старомодно. Как зовется твоя родина?
- Скайрхель, - не стал врать Сабрис.
У старика, кажется, округлились глаза. Но он справился с удивлением быстро.
- Что ж, это случилось бы рано или поздно. Прости, я не знаю, как подобает вести себя с…
- Так же, как и до того, как ты понял кто я.
Мастер устало улыбнулся.
- Меня не было здесь около трех сотен зим, - продолжил Сабрис – Знаешь ли ты, что произошло за это время?
- Многое произошло. Я родился уже после войны, и не знаю подробностей. В те времена все еще убивали людей, тех кто отказывался покинуть остров. Безумие охватило альв, даже ребенком я понимал это. Они готовы были сжечь все леса и осушить реки, но духи их исчезли, словно боги… вы забрали их с собой. А потом все предали забвению, нынешние дети знают лишь сказки, написанные тогда.
- Но люди остались на острове, - Сабрис выразительно посмотрел в сторону двери в дальнюю комнату.
- Да, и люди, и Твари, я уверен духи Леса тоже. Их мало, они скрываются, но все еще живут те, кто верит… в вас.
- И все еще рождаются шии.
Мастер замолчал ненадолго.
- Я немного знаю о старых временах, как и о причинах, которые привели нас к такому настоящему. Но я долгое время пробыл рядом с людьми рода сиу. У них, в отличие от альв, память о прошлом берегут. Я расскажу, где их найти, но…
- Но?
- Это опасное место, тебе не стоит вести туда Рей.
Сабрис нахмурился, обдумывая эти слова. Он ни за что не позволит причинить шии вред, и хотя его силы не столь велики, как прежде, защитить ее от людей, альв и тварей ему более чем по зубам. А его братья и сестры… Только будучи рядом, он сможет защитить ее.
- Без меня ей опаснее, чем со мной, - невесело ответил Сабрис. Было и еще кое-что, чем он не хотел делиться со стариком. Дав обещание, он не мог покинуть шии по своей воле, пока ее желание не будет исполнено. Это знание жило где-то глубоко под кожей, было выжжено на внутренней стороне век, вплеталось тихим голосом в ворчание ветра за окном. Отказаться от своей шии было невозможно, даже если речь шла о краткой разлуке. Он пошел бы на это лишь в одном случае – если сама Рей того пожелает.
Мастер, похоже, не смел противоречить, не смотря на явное неодобрение, читавшееся в его глазах.
- Береги ее, - только и молвил он, вставая из-за стола. – Я соберу кое-что для вас. Располагайся, - он кивнул на ту же дверь, куда ушла Рей недавно.
Часть 12Жарко. Вдох отдается в груди болью, на языке скопилась горечь. Пот стекает тонкими струйками по спине и груди, волосы липнут к лицу. В голове невыносимо гудит, зрение плывет, но ей не нужно видеть, она знает – это огонь. Везде, со всех сторон. Страшно. Стонут умирающие деревья, а пламя лишь урчит довольно, сыто, слизывает листья с изломанных ветвей.
Сначала она бежит. Мечется, словно куница, попавшая в капкан, но куда ни сверни – огонь стеной преграждает путь. Она падает, больно рассекая колено, и возможно, проще было бы сдаться, не вставать, принять свою судьбу. Но ей больно, с каждым вдохом – больно, она еще жива и ее вполне устраивает быть живой. Злость сильнее страха царапает изнутри.
Ревет обезумевшее пламя, раскаленный туман ударяет по растревоженному обонянию запахом соли и мокрого угля. Она чувствует движение, всего лишь ветер, сырой и кажущийся прохладным, и понимает: это буря. Она видит, как только оседает пар и пепел: в океане ликует необузданная, предвечная сила, способная разнести в щепы целый флот. И спасти маленькую шии из пламени пожара.
Когда Рей просыпается, снаружи еще темно. Она жадно дышит, пока тело не перестает дрожать от пережитого во сне страха и восторга, пока не убеждается что колено совершенно цело, а сама она в доме Мастера, а не среди разворошенного догорающего леса.
Сабрис спит на топчане напротив, там, где всего пару дней назад было место Тиа. Рей бездумно вглядывается в лицо своего спутника, отмечая детали, едва различимые в темноте: тонкий шрам, пересекающий левую бровь, морщинки походящие на отпечатки птичьих лапок во внешних уголках глаз, темные стрелочки ресниц, острые скулы, необычный разрез глаз …
«Он красивый», - смущенно потупившись признала Рей. «Красивый и сильный. Днем, когда старая яблонька погибла, я и моргнуть не успела – рухнула бы следом в океан, но он уберег. В жизни не видела такой магии защиты, разве только в сказках возможно так ею овладеть, чтобы за мгновение отвести беду. Ни заклинаний, ни вспышки. Верно за океаном лишь ведают подобное искусство…»
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
NEW
Часть 6Сабрис жадно вглядывался в каждую, казалось, незначительную деталь – мелкие трещины на сером истертом камне, далекие силуэты гор, редкие худосочные травинки, стелящиеся по земле. Будто ничего не изменилось, как если бы Йоль по своему мимолетному капризу остановила время этих мест, словно знахарь схоронил в растворе редкий ингредиент, оставила островок из прошлого, но без умысла – просто, поддавшись моменту. Была ли она способна на это?
Юная Рей казалась чужой здесь, среди застывших теней прошлого, но уместной, как колдовской огонек на болотах. Как проводник. Только вот… спасет или погубит?
Это были странные мысли, наполненные печалью. Но теперь, спустя маленькую вечность, даже они не имели значения.
- Я слышал твою молитву, - Сабрис смотрел на маленькую шии, хрупкую, растерянную, смущенную подобным признанием. Походило на то, что она ведала не более, чем он сам. Это тоже было не важно.
- Я обещаю тебе... - небо расцветало ночным сиянием: здесь всегда, сколь долго существовал Террайхель, от заката до предутрия вступал в свои права Ледяной Север.
-...свою помощь... - он легко поднялся на ноги, увлекая за собой Рей, зачарованно-покорную, чувствуя, как перехватывает дыхание, как заходится сердце, словно взбесившись.
Рей не была уверена, что не грезит наяву. Поросшие мхом камни определяли окружностью границы причудливого узора, что был выбит тонкой вязью на поверхности скалы. И Сабрис увел ее в самый центр этого священного, несомненно, круга.
Странно... Сколько Рей приходила к Уэтаскивин, но ни единого раза не замечала.
Воздух скручивался и распрямлялся, тянулся и падал, словно был из плоти и крови, символы оживали, разгорались синим потусторонним светом. Тонкая грань между реальностью и сном стерлась, перестала существовать. Помстилось: ветер распался на тысячу голосов, стройным хором взывающих к кому-то древнему, забытому.
-...твое желание...- Сабрис отступил на шаг. -...я исполню.
Он больше не выглядел изнуренным. Он выглядел величественным. Рей не смела отвести глаз, когда мужчина вдруг опустился на одно колено пред нею. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что все правильно. Все хорошо.
Ночь окутывала, клубилась, темным и вязким коконом сплетаясь вокруг, и в ее бесплотных глубинах колдовскими огоньками светили звезды. Близко - стоит вытянуть руку, и ладонь коснется холодного липкого света.
"Я уже видела это",- вдруг поняла Рей. "Очень давно, так давно, что совсем позабыла, и даже теперь не могу толком вспомнить. Быть может в детстве?.."
Волнение, растерянность и робость, до сих пор владевшие ею, отступили, растворились где-то в глубине чарующей ночи.
- Рей-шии, - позвал Сабрис. Нечеловеческий синий свет на секунду мелькнул в глубине его глаз. - Ты боишься?
- Не боюсь… - ответила она честно, смутно удивляясь, отчего же ей и вправду не страшно.
- … тебя, - Рей не собиралась говорить этого, но слова слетели с губ быстрее, чем она успела подумать.
"Словно наваждение!"
Но в тот же миг морок развеялся.
- Нам нужно немного поспать, - молвил Сабрис изменившимся голосом, - Завтра будет длинный день.
Рей не нашла в себе сил поспорить.
Часть 7Прелестное дитя краткого северного лета, фарфоровая кожа, усыпанная мелкими веснушками и пронзительно-синие глаза. Весеннее небо над снежными вершинами и теплое медовое солнце - редкая девочка, красивая. Немного взволнована обрядом - прикусывает губы, вглядываясь в осыпающееся тело смерча.
Он по праву зовется Несущим Беду, но это лишь одно из тысячи данных имен, страшных и точных. Маленькая жрица не ведает, кого испрашивает явиться?
- Звала бы Солнечного Бога по примеру матери своей, юная шии, было глупо рассчитывать на мою помощь, - хрипло и холодно бросил мужчина, движением руки окончательно усмиряя ветряной кокон.
Она подходит, шелестя затейливым одеянием из тонкого шелка, беззастенчиво, и безо всякого удивления. Значит все-таки знала.
- Верно, моя мать молилась о Благословении, когда понесла ребенка, как и каждая непраздная девица, от кухарки до королевы, - девушка неловко накрутила на палец светло-рыжий локон. - И солнцеликий Лето услышал ее, как ни странно. Я здесь, но ты неверно понял мои намерения, Повелитель Бури. Я не ищу твоей помощи, - молвила она, и голос ее звонким ручейком влился в далекий грохот океана.
"Что за дерзкая девчонка", - злость и любопытство равно охватили мужчину.
- Тогда чего тебе нужно? - обманчиво-спокойно спросил он. В ту же секунду порыв ветра разметал длинные волосы жрицы. Незримо и мгновенно сгустившийся воздух обернулся нерукотворным мечом, острием своим легко коснувшись нежной девичьей шеи, стальным хладом потянулся к хрупкому биению жизни.
- Чего же? - вновь задал вопрос Бог Ветра, вдруг оказавшись так близко, что дыхание его, легкое и жаркое, понуждало полыхать румянцем щеки.
Он ожидал страха, покорности, слез - простой эмоциональной связки, предсказуемой реакции смертной девчонки. Только ничего подобного не случилось. Ясно-синее небо тонуло в ее смеющихся глазах, и он увидел в их глубине свое отражение - хмурое и растерянное. Злость горьким ядом обожгла нутро. Что за непуганая пташка?
- Думаешь я играю с тобой? - голос его раскатисто грохотал.
Хотелось покончить с этим абсурдным действом. Сперва ему подумалось лишь испугать незадачливую шии, но теперь он желал перерезать ей горло и отправиться обратно, в Скайрхель, до беспамятства надраться в верховой таверне, отвесить пару тумаков прислужникам и, если все пройдет гладко, вновь обрушиться вниз стремительным ураганом. А тогда он уже забудет о хрупкой синеглазой шии, на свою беду призвавшей Ветер.
Меч в руке его уже дрогнул, предвкушая дурманящий острый вкус крови, когда непокорная девчонка сама подалась вперед, коснулась теплой ладошкой его обнаженной груди, открываясь полностью, так доверчиво, словно…
- Я не боюсь тебя, - проговорила она, заглядывая в его глаза пытливо, с какой-то робкой надеждой. – Ты можешь попытаться убить меня, как и пожелал, несомненно. Возможно это сработает?
«Как странно…» - сердце зашлось в бешеном ритме, так сильно, что закладывало уши и ее слова утекали прочь, растворяясь в оглушительном шепоте океана. Злость потеряла все краски, выцвела в мгновение, не оставив о себе и воспоминания. Смертоносное тело меча, словно мираж пошло рябью, исчезая. Так случилось впервые. Впервые кто-то не испугался его.
- Мое имя Инмираль, - невпопад проговорила юная жрица. – На предвечном языке это значит…
-… наваждение, - закончил за нее Бог Ветра. – Воистину, - он впервые улыбнулся и девушка с облегчением и радостью улыбнулась в ответ.
Сабрис с тоской отпустил прекрасный сон. Стремительно тускнеющее воспоминание опалило волной нежности и ядовитой боли, так остро, словно бы не минуло с той весны более трех столетий.
Временами ему казалось, что рана затянется, оставив на душе уродливый кривой шрам.
Небо над головой пронзали последние предутренние звезды и блеклые, почти истаявшие, отсветы Ледяного Севера, уступая бледно-лиловому мороку близкого рассвета. Совсем рядом, почти под боком, тихо выдохнула Рей. Она мерзла под его добротным шерстяным плащом, в который Сабрис велел ей завернуться, и неосознанно льнула к нему, ища тепла. Сейчас, когда ее глаза были закрыты, мстилось, боги даровали ему чудо, вернули Инмираль, целиком, до последнего воспоминания.
Он поверил бы в это, если бы не знал богов, если бы не был и сам рожден одним из них. Даже самые добросердечные лишь прятали глаза, пока Йоль творила заклинание, навсегда закрывая родной остров от его глаз, с презрением глядя на своего бывшего соратника.
Наверное, кто-то все же сжалился над ним. Инмираль неизменно приходила каждую ночь, стоило лишь сомкнуть тяжелые веки, устраивалась подле костра, иной раз в задумчивости смотрела на звезды, сказывая о чем-то, но слова ее он не мог припомнить наутро. Изредка Мира являлась в воспоминаниях, как сегодня, и эти ночи были самыми больными.
Осторожно, стараясь не потревожить сон юной шии, трогательно ухватившейся за край его рубахи, Сабрис поднялся. Уэтаскивин, словно пеленой, укрывался молочной пеной тумана. Хватило лишь движения руки, чтобы разогнать его, привычно, мощно.
Сабрис жаждал вернуться домой. Он был готов сражаться за это право, одну лишь призрачную возможность отомстить. Но он не был готов увидеть у врат, на краю мира, испуганную девочку, по злой шутке солнцеликого ублюдка всеми своими чертами повторяющую его Инмираль. Такой могла бы стать ее дочь, если бы это не было столь невозможным.
Сабрис думал, что просто сошел с ума, и на деле дрейфует где-нибудь в бескрайних просторах ледяного океана, не в силах победить пустившую корни болезнь. Даже если ему, прежде грозному Повелителю Бури, была уготована подобная участь, он принял свою судьбу легко, без борьбы. Кто-то милосердно даровал ему второй шанс, силою, что древнее, могущественнее воли Йоль и самого Скайрхеля. Пусть небо в глазах Миры лишилось чарующей синевы, и пусть никогда не промелькнет во взгляде ее ни тени узнавания. И если Рейнбель-шии лишь внешностью сложилась неправдоподобно похожей на Инмираль, пусть. Лишь одно желание пульсом билось из самых глубин его измученной души – явь ли, морок ли – не исчезай. Больше никогда.
Неумелая молитва низвергнутого Бога растворилась в чистом амарантовом пламени рассвета.
Часть 8Рей проснулась ко времени утренней росы, ласковый ветер легко играл с ее растрепавшимися волосами, пахло солью и, совсем немного, яблоневым цветом. Тело неприятно болело после ночевки на голой земле, но это ничего не значило. Сама не сознавая до конца причин, Рей чувствовала, как душа ее полнится теплым ощущением счастья, толи забытым, толи испытываемым впервые.
Сабриса не было рядом, но девушка чувствовала его присутствие так явственно, словно видела воочию. Это тоже было странно. Но, говоря открыто, и небо, и скалы, и бескрайний океан, и юрких черноглазых ящерок под ногами - целый мир, Рей словно увидела впервые.
"Дивно, - думала она, улыбаясь. - Я не знаю, что станет со мною завтра, и не желаю думать об этом. Я не чувствую боли, оттого, что Тиа оставил меня, я верю, с ним не приключится ничего дурного. Словно кто-то пообещал мне..."
Ступать босяком по влажной траве было так хорошо, что на мгновение альвочка прикрыла глаза от удовольствия. Сабриса Рей нашла сидящим у края, куда волны с начала времен целовали каменную твердь Уэтаскивин. Мужчина задумчиво наблюдал за дородным ликом Солнцебога, неторопливо совершающим каждодневное правило. Наверное поэтому глаза его казались болезненно усталыми.
"Ты ослепнешь, если будешь смотреть слишком долго", - хотела сказать она но, поразмыслив, просто опустилась рядом, оправив рваный подол. Сабрис тем временем оторвался от созерцания небесного светила и повернулся к ней, все еще немного задумчивый, улыбаясь, казалось, грустно. Целое мгновение Рей вглядывалась в глубину его медово-шоколадных глаз. Ей хотелось потребовать, чтобы он все объяснил ей, рассказал, кто он, откуда, и что там, за океаном, куда отправился Тиа. Чтобы ответил, отчего ей так хорошо рядом с ним, и вчера, когда он опустился на колено перед нею, что именно они друг другу пообещали?..
- Вы знаете, что это за место? - спросила она вместо этого, опуская глаза.
- Расскажи, - попросил Сабрис тихим хрипловатым голосом. Рей бросило в жар от этого глубокого и по-своему интимного тона и от того как внимательно он смотрел, но она заставила себя говорить.
- Брат сказывал, в давние времена здесь молились Единым богам, испрашивали милости и благословения. Место почиталось святым. Я не знаю, правда ли, теперь этого не у кого спросить – альвы боятся приходить сюда, да и не видят проку.
- А ты? Почему же ты приходишь? – Сабрис склонил голову, вглядываясь в ее глаза.
- А я… не знаю, меня сюда тянет. Иногда. Когда мне не у кого более испросить помощи, я молюсь этим древним Богам. Вы сами слышали, - Рей снова залилась румянцем. - А бывает, хочется побыть одной, безо всех этих проклятий вокруг и ненависти.
Казалось, Сабрис немало удивился. Точно - он ведь нездешний, не знает, что ведьму благо обойти бы за версту. А Рей совсем не желала его презрения, когда он узнает… Это было глупо. Забыть о том, кто ты, так легко открыться, а потом мечтать, что он не отвернется.
- Помогает?
Может он не понял о чем речь? Рей не верила своим ушам. Наверное, она долго не отвечала, растерявшись, и Сабрис понял это по-своему.
- Я не буду прислушиваться к байкам, чтобы узнать тебя, юная шии, - молвил он все тем же колдовским голосом. – Я хочу сделать это сам. Ты позволишь?
Он понял все. И не отвернулся.
- Да, - сказала Рей просто.
- Тогда быть может расскажешь мне еще об этих местах и… о богах?
Просить дважды Сабрису не потребовалось.
Часть 9- У меня не получается, - повторяла Мира раздраженно, растирая ушибленное колено.
Сабрис только поморщился – больно ей почти не было, воздух смягчил падение. Несмотря на все эти слова, она справлялась, в ином случае дело не обошлось бы без синяков.
- У тебя получается, - терпеливо объяснил Сабрис. – Но ты каждый раз отвлекаешься, и, естественно, падаешь.
Странная она была, эта бесстрашная шии. Вместо того чтобы испросить Бога Ветра о тихом дружелюбном море без шторма или о безветренной теплой осени, ясноглазая Инмираль пожелала свободы. Так и молвила, и за руку взяла, глядя в глаза. Эта ее откровенность поражала Сабриса, одновременно опаляя непривычным теплом и сковывая.
«Я обещаю тебе», - прошептал он тогда, скрепляя ритуал.
Знал ли он как исполнить это желание? Инмираль сказала, что в мире нет ничего и никого свободнее ветра. Сабрис размышлял над этим туманными утрами и прохладными вечерами, не торопясь, взвешивая каждый возможный вариант. А пока учил Миру тому, что умел сам – летать, чувствовать ветер, управлять его токами и силой.
Ветер был его незримой частью, сколько он помнил себя, стихия подчинялась его воле беспрекословно – разила, сметала, крушила. Страх смертных перед этой неуправляемой силой породил бесконечно много зим назад его, настоящего Бога, и питал, как питает почвы вода.
Все они родились так – оттого что в них верили. Подобные Сабрису – порождения страхов, считалось, несли беду. Но были и другие, приносящие по мнению смертных жизнь и радость. Светлые Боги, как они звали себя. Шии всегда обращались к ним, ища защиты и покровительства для своего народа, испрашивали ровно одного и того же – богатого урожая, мирного быта, теплого лета. Сабрис никогда не интересовался, позволено ли шии выбирать, кого и о чем просить, или смертные посылают к Уэтаскивин девочек, как жертвенных барашков в давно забытые зимы, желая лишь исполнения своих желаний.
Сабрис знал, что Мира пришла сама. Ни одной шии не позволено было бы взывать к Буре, как бы ни обстояли дела Террайхеля. С их точки зрения это было бы столь же бесполезно и глупо, как отдать ценного ритуального барашка на растерзание Тварям. Гораздо осмотрительнее испросить Светлых Богов разобраться с проблемой. Будто это в их силах.
Чего Сабрис не знал, так это позволено ли было Мире совершить этот выбор. Не оттого ли она возжелала свободы, что томилась неволей?
- Давай еще раз? – попросила Инмираль, передохнув немного.
Чтобы управлять стихией, Мире приходилось взывать к его силе, силе Бога, связанного обещанием, и его ветер подчинялся. У юной шии действительно получалось отлично. Воздушные токи слушались ее. И берегли. Сабрису не доводилось прежде исполнять желания дочерей Лето, он не знал, что именно порождает связь между ним и Мирой, и отчего зависит ее сила. Но навязчиво представлялось: верный хозяину пёс не требует команды. Он чувствует наперед, кого следует порвать, и кого охранить. Его «пёс» виляет хвостом от восторга и лижет руки этой улыбчивой и непокорной шии. Каждый раз, когда Мира падает, он устремляется к ней, удерживает ласково, и от этого нового уклада Повелителю Бури неспокойно и сладко.
Ко времени, когда тени исчезают, Рей пересказала столько историй, что сама удивилась сколь много их знает. Сабрис внимательно слушал, кивая иногда или недовольно хмурясь, будто оценивая. Они устроились возле яблоньки, но чуть поодаль, где травы прорастали сквозь камень и пылко цвели, а ветер задорно увивался вокруг, где открывался вид на снежный кряж, уходящий прочь от океана, вглубь Альвилона.
Рей замолчала, переводя дух, и впервые задумалась о том, что ей делать, куда теперь идти, когда возвращаться некуда. Стоит ли передать весточку Мастеру, который наверняка решил, что Тиа забрал ее с собой? Но старик так сердился, когда услыхал, что брат жаждет выйти в море. Как Рей объяснить, что и ей не место в Городе Гор, что она не вернется?
Только что ни скажи – срамно, они бросили своего наставника, радевшего о них вопреки всем. Ушли втихую, не простившись.
- Что мне делать? – спросила Рей, рассказав Сабрису эту – последнюю за утро историю. – Как поступить по совести? – ей было неловко вот так просто вывалить свои проблемы на нового знакомца, но отчего-то такое решение ощущалось правильным.
- Он заслуживает знать, - пожал плечами мужчина. – Ты сказываешь о нем, словно об отце. Но решение уйти – твое право. Возможно, старик понимает это, но расставание всегда тяжело. Поговори с ним, станет легче.
- Вы правы, - подумав, ответила Рей и улыбнулась самую чуточку грустно.
Часть 10Сабрис не думал скрывать от Рей то, кем он является. Но у нее за последний день вся жизнь перевернулась с ног на голову, захлестнув мыслями, переполнив переживаниями настолько, что, видимо, его появление и обряд она подсознательно приняла как данность, опустив важность деталей. Рассказать ей правду сейчас было немыслимо – слишком много, слишком тяжело. Уверенности, что Рей сейчас готова осознать всё у Сабриса не было, и он принял решение подождать с этим до тех пор, пока девушка не спросит сама. Кроме того, пока он оставался в ее глазах простым путником, стоило выяснить насколько изменился Террайхель, что случилось после его изгнания. Эти вопросы Повелитель Бури намеревался задать Мастеру, о котором так переживала Рей, возможно тот достаточно стар, чтобы помнить былые времена, ведь жизненный срок альв намного превосходит человеческий.
- Пойдем же, - мягко сказал он.
Рей встрепенулась, поднялась быстро и улыбнувшись мимолетно бросилась к яблоньке, желая проститься. Кто знает, когда еще доведется прийти сюда. Сабрис спокойно ждал, скрестив руки на груди. Он отвернулся, глядя бездумно на бегущую по склону тропу и не был готов услыхать позади себя оглушительный треск, как если бы земная твердь раскололась пополам. Слитным движением преодолев пару саженей, он был готов ко всему, но верный ветер извечно опередил – порывом оттолкнул застывшую от неожиданности Рей прочь от исполинского ствола, тяжело рухнувшего в объятья темных вод. Был слышен сытый всплеск воды далеко, а после слух вновь затопила тишина. Старая яблоня переломилась надвое, и теперь было видно, что она истлела изнутри, оставив, словно скорлупу, видимый надежным остов. Останки не походили на добрый полнотелый пень – нутро сделалось трухой и неприятно темнело в неровном кольце сероватой коры.
- Яблонька… - с болью в голосе отозвалась Рей, несмело приближаясь к уродливым останкам.
Сабрис подошел вместе с ней, стараясь держаться близко, в полушаге. Он понимал что все, что могло случиться, уже случилось, но пересилить себя не вышло.
- Эй, - тихо заговорила Рей, приглядываясь, - Здесь росток.
И Сабрис тоже увидел: в кольце полого пня, среди щеп, тонкий прутик с двумя почками по краям – будущие листья. Зрелище поражало. Воля к жизни этого маленького существа победила законы природы и время. Сейчас, именно сейчас, словно то был знак, которого Сабрис страшился и желал. Он помнил раскидистые ветви одетые листвой и маленькие яблоки, наполненные сладким соком и чистейшей магией. Это было в ее духе – выживать, вопреки всему.
- Вы только не смейтесь надо мной, - попросила Рей, теребя подол – Я хочу взять ее с собой, - она кивнула на росток, пытаясь подобрать слова. – Здесь нет жизни, а она была моим другом.
«Дежавю», - вспомнил Сабрис мудреное словечко, запрещая себе удивляться. Вслух он произнес:
- Конечно. Я помогу, - и добавил – Зови меня на ты, Рей-шии, если можно.
Часть 11К воротам Города Гор они подошли, когда занимался вечер. Сабрис накинул капюшон и Рей немного позавидовала ему, хотя теперь, когда рядом с ней шел широкоплечий незнакомец, горожане лишь кидали на нее злые взгляды, не решаясь глазеть в открытую или оскорблять. Возвращаться было неприятно, но необходимо.
Еще Рей немного боялась, что не смотря на свои слова, Сабрис станет иначе смотреть на нее, после того как увидит все своими глазами, но он ободряюще коснулся ее плеча и несильно сжал. После этого жеста, на горожан она перестала обращать внимание, и поспешила к знакомому дому.
Старый Мастер выглядел уставшим, черты его стали резче и будто прибавилось морщин, но увидев свою юную ученицу, он улыбнулся тепло и искренне.
- Думал, не увижу тебя снова, милая.
И Рей с порога бросилась его обнять.
- Моего спутника зовут Сабрис, - сказывала она, отстранившись, - Он путешественник.
Мастер кивнул, глядя внимательно, словно оценивая, так, что Повелителю Бури стало неуютно. Но что-то решив для себя, старик пригласил его и Рей садиться к столу, и накормил недурственной похлебкой да горячими капустными пирожками. Ели они оба жадно и с аппетитом – сказывался забытый ужин и пропущенный завтрак - а после от души поблагодарили хозяина дома.
- Мастер, - начала Рей, опуская глаза, после того как они закончили трапезу. – Мне нелегко говорить это, но я пришла проститься.
Старик принял ее слова стойко, хоть Сабрис и видел, как тяжело ему было слышать их.
- Я не собираюсь выходить в море, как Тиа, подвергать свою жизнь опасности или что-то подобное. Но не могу остаться. Больше не могу.
Рей набралась храбрости и посмотрела в глаза своего учителя. Он долго молчал, и альвочка уже была готова расплакаться, но старик в конце концов ответил.
- Мне будет тебя не хватать, - молвил он тихо. – Но сегодня отдохните здесь, я хотел бы собрать кое-что для тебя, милая.
Рей согласилась с благодарностью. Вскоре, она и правда ушла в дальнюю комнату, извинившись. Отправляться решено было ранним утром и выспаться ей определенно стоило.
Только за альвочкой закрылась дверь, Мастер в упор посмотрел на Сабриса.
- Ты не похож на сиу и даже кволи, ежели они существуют до сих времен, но говоришь чисто, хоть и старомодно. Как зовется твоя родина?
- Скайрхель, - не стал врать Сабрис.
У старика, кажется, округлились глаза. Но он справился с удивлением быстро.
- Что ж, это случилось бы рано или поздно. Прости, я не знаю, как подобает вести себя с…
- Так же, как и до того, как ты понял кто я.
Мастер устало улыбнулся.
- Меня не было здесь около трех сотен зим, - продолжил Сабрис – Знаешь ли ты, что произошло за это время?
- Многое произошло. Я родился уже после войны, и не знаю подробностей. В те времена все еще убивали людей, тех кто отказывался покинуть остров. Безумие охватило альв, даже ребенком я понимал это. Они готовы были сжечь все леса и осушить реки, но духи их исчезли, словно боги… вы забрали их с собой. А потом все предали забвению, нынешние дети знают лишь сказки, написанные тогда.
- Но люди остались на острове, - Сабрис выразительно посмотрел в сторону двери в дальнюю комнату.
- Да, и люди, и Твари, я уверен духи Леса тоже. Их мало, они скрываются, но все еще живут те, кто верит… в вас.
- И все еще рождаются шии.
Мастер замолчал ненадолго.
- Я немного знаю о старых временах, как и о причинах, которые привели нас к такому настоящему. Но я долгое время пробыл рядом с людьми рода сиу. У них, в отличие от альв, память о прошлом берегут. Я расскажу, где их найти, но…
- Но?
- Это опасное место, тебе не стоит вести туда Рей.
Сабрис нахмурился, обдумывая эти слова. Он ни за что не позволит причинить шии вред, и хотя его силы не столь велики, как прежде, защитить ее от людей, альв и тварей ему более чем по зубам. А его братья и сестры… Только будучи рядом, он сможет защитить ее.
- Без меня ей опаснее, чем со мной, - невесело ответил Сабрис. Было и еще кое-что, чем он не хотел делиться со стариком. Дав обещание, он не мог покинуть шии по своей воле, пока ее желание не будет исполнено. Это знание жило где-то глубоко под кожей, было выжжено на внутренней стороне век, вплеталось тихим голосом в ворчание ветра за окном. Отказаться от своей шии было невозможно, даже если речь шла о краткой разлуке. Он пошел бы на это лишь в одном случае – если сама Рей того пожелает.
Мастер, похоже, не смел противоречить, не смотря на явное неодобрение, читавшееся в его глазах.
- Береги ее, - только и молвил он, вставая из-за стола. – Я соберу кое-что для вас. Располагайся, - он кивнул на ту же дверь, куда ушла Рей недавно.
Часть 12Жарко. Вдох отдается в груди болью, на языке скопилась горечь. Пот стекает тонкими струйками по спине и груди, волосы липнут к лицу. В голове невыносимо гудит, зрение плывет, но ей не нужно видеть, она знает – это огонь. Везде, со всех сторон. Страшно. Стонут умирающие деревья, а пламя лишь урчит довольно, сыто, слизывает листья с изломанных ветвей.
Сначала она бежит. Мечется, словно куница, попавшая в капкан, но куда ни сверни – огонь стеной преграждает путь. Она падает, больно рассекая колено, и возможно, проще было бы сдаться, не вставать, принять свою судьбу. Но ей больно, с каждым вдохом – больно, она еще жива и ее вполне устраивает быть живой. Злость сильнее страха царапает изнутри.
Ревет обезумевшее пламя, раскаленный туман ударяет по растревоженному обонянию запахом соли и мокрого угля. Она чувствует движение, всего лишь ветер, сырой и кажущийся прохладным, и понимает: это буря. Она видит, как только оседает пар и пепел: в океане ликует необузданная, предвечная сила, способная разнести в щепы целый флот. И спасти маленькую шии из пламени пожара.
Когда Рей просыпается, снаружи еще темно. Она жадно дышит, пока тело не перестает дрожать от пережитого во сне страха и восторга, пока не убеждается что колено совершенно цело, а сама она в доме Мастера, а не среди разворошенного догорающего леса.
Сабрис спит на топчане напротив, там, где всего пару дней назад было место Тиа. Рей бездумно вглядывается в лицо своего спутника, отмечая детали, едва различимые в темноте: тонкий шрам, пересекающий левую бровь, морщинки походящие на отпечатки птичьих лапок во внешних уголках глаз, темные стрелочки ресниц, острые скулы, необычный разрез глаз …
«Он красивый», - смущенно потупившись признала Рей. «Красивый и сильный. Днем, когда старая яблонька погибла, я и моргнуть не успела – рухнула бы следом в океан, но он уберег. В жизни не видела такой магии защиты, разве только в сказках возможно так ею овладеть, чтобы за мгновение отвести беду. Ни заклинаний, ни вспышки. Верно за океаном лишь ведают подобное искусство…»
@темы: матчасть
-
-
15.06.2015 в 16:01Начала читать, и тут меня атаковали игроманы, так что похоже сегодня не дочитаю... Завтра точно выдам связные мысли)
-
-
15.06.2015 в 22:11-
-
15.06.2015 в 22:13-
-
15.06.2015 в 22:18-
-
15.06.2015 в 22:24сорри за флуд в дайрях, да